Алиса не могла вспомнить более паршивого дня перед Рождеством, чем в этом году. Весь Хогвартс целый день обсуждал произошедшее накануне. Чёрная Метка. Как только Лиса вспоминала об этом, ледяные мурашки пробегали по позвоночнику, липкий ужас оплетал её мысли, не давая возможности вырваться из замкнутого круга страха, отчаянья, беспокойства.
Она знала об этом много. Достаточно для того, чтобы всю ночь растерянно смотреть в потолок, а за завтраком испуганно оглядывать столы факультетов, желая удостовериться, что все целы. Это страшно. Вон оно, то ощущение, о котором рассказывал отец. Гнетущее ожидание страшной новости.
Все твердили, что происшествие было лишь чьей-то шуткой, всего лишь детской проказой. А Лонгботтом в это время ежилась и опускала глаза. Она не понимала таких шуток, отказывалась понимать, не могла терпеть подобные насмешки. Интересно, а те, кто шутит подобным образом, видят ежедневно шрамы на лице отца, его печальные глаза в день пятого мая, замечали ли они, как мама плачет над фотографиями своих родителей? Вот почему Лиса отказывалась понимать такие шутки.
Вместо Санта Клауса, Рождественской ёлки и праздничного настроения в Хогвартс явились авроры, Большой Зал закрыли сразу после завтрака, а мысли всех студентов и преподавателей крутились только вокруг клейма тёмного волшебника. Рождество приходило незаметно. Более того, оно начинало раздражать. Как можно думать о том, что завтра бал-маскарад, упаковывать подарки или распевать любимые рождественские напевы? Сейчас это казалось дикостью.
Впереди было занятие в Дуэльном Клубе. Алиса упрямо отказывалась идти туда. Во-первых, боевые заклинания никогда не были её «коньком», не хватало ещё кого-нибудь поранить. Во-вторых, ей казалось, что это банальный «пир во время чумы». В-третьих, студенты-болельщики точно завели бы разговор о Метке.
Лонгботтом сидела в своей комнате. Да, рано или поздно сюда зашёл бы декан и Лисе, все равно, пришлось бы идти на турнир, но надежда теплилась где-то в области сердца. Может быть пронесёт? Беспокойные мысли давили на девушку, обволакивали её. На лбу залегла морщинка, брови были опущены. Гнетущие мысли не покидали её.
Спонтанный звук заставил девушку подпрыгнуть и ойкнуть. В тишине спальни он звучал уж очень громко и кардинально отличался от настроения царившего сейчас в спальне, гостиной, замке. Это были рождественские напевы. Fahoo fores dahoo dores*. Алиса прикрыла глаза, было что-то омерзительное и даже смешное в этом. Календарь, естественно это пел календарь. Ещё в начале декабря Джо и Грэхэм вручили Лонгботтом деревянный календарь с датами-дверцами. Ежедневно дверцы открывались, а в нише лежали либо записка с планами на день, либо какой-нибудь милый сувенирчик, либо сладости. Ещё этот календарь просто обожал «петь» песни, в которых хотя бы раз употребляется слово «Рождество». Сейчас все даты-дверцы были открытыми. Оставалась одна – 25 декабря. Рождество. Завтра. Весь месяц Лиса пыталась выведать у друзей, что же ждёт её 25 декабря. Они лишь заговорчески улыбались и говорили: «Увидишь». Да, подарок был прекрасным, он принёс ей много радости. Но… сегодня он раздражал.
Лиса тут же спорхнула с кровати. Дверь в комнату с грохотом закрылась, каблучки её туфлей застучали по лестнице. Хотелось убежать от этих весёлых напевов, спрятаться, потеряться.
Девушка не заметила, как гостиная, портрет Полной Дамы, целый этаж остались позади. Замок был почти пуст. Естественно, все были в Большом Зале. На турнире. Алиса замедлила шаг и огляделась. Зря она не взяла с собой мантию, в коридорах было как-то промозгло. В декабре здесь царствовали сквозняки, танцевали свои странные танцы. Никто и никогда не воевал с ними. С помощью магии можно было сделать замок теплым и уютным, впрочем, видимо именно это назвалось особыми «шармом и загадочностью Хогвартса».
Алиса скрестила руки на груди и попыталась сосредоточиться на чём-то другом кроме ощущения того, что она мёрзнет. В комнату возвращаться не хотелось. Неизвестно, когда календарь снова начнёт петь. Девушка попыталась внимательно рассмотреть картину с тремя мужчинами в белых, накрученных париках, но старички сварливо выругали Лонгботтом за то, что она отвлекает их от важных дел. Лиса лишь смущённо улыбнулась и быстрее отошла как можно дальше от этого полотна. Куда идти? Большой Зал. Спальня. Библиотека. Не варианты.
Алиса вздохнула и решила идти вперёд. Оказалось, что долго путешествовать не пришлось. В конце этого коридора девушка заметила одинокую фигуру на подоконнике. И узнала её. Альбус. Поттер. Брат Джима. Друг. Странно было то, что Альбус не пошёл на турнир. Он был сыном самого Гарри Поттера. Героя. Мастера дуэлей.
Девушка ускорила шаг. Уже через пару секунд она была возле парня. Он закрывал лицо руками. От Ала веяло отчаяньем. Плечи и руки напряжены, голова запрокинута. Это была явно не поза счастливого человека. Алиса растерянно дотронулась до руки Поттера и проговорила:
- Альбус… У тебя всё в порядке? – Голос её звучал обеспокоенно, лицо отражало сочувствие и сострадание. Девушка почти моментально отдёрнула пальцы от руки парня и теперь стояла, сжимая другой ладонью костяшки пальцев. Создавалось впечатление, что Лиса обожглась его теплом. В этом холодном коридоре его кожа казалась до абсурдности жаркой.

*Рождественские напевы, которые не переводятся.

- Уходи. Я хочу побыть один.
Это было сказано настолько равнодушно и холодно, что Алиса машинально отступила на шаг. Возможно, если бы это был кто-то другой, девушка развернулась, пожала плечами, хмыкнула и с лёгким сердцем пошла бы в другую сторону. Но… проблема в том, что это был Альбус. С ним чувство собственного достоинства, гордость и упрямство пропадали, будто бы их и не бывало. Вообще, эти чувства пропадали с любым из Поттеров. Непоседливой гриффиндоркой Лили, задумчивым слизеринцем Альбусом, безбашенным гриффиндорцем Джеймсом. Как Лиса не пыталась, но объяснить эту свою слабость к ним не могла. Они вызывали в ней бурю эмоций. Поттеры заставляли, в общем-то, постоянную в плане эмоций Лонгботтом метаться из крайности в крайность: от ревности до заботы, от любви до ненависти, от безудержного смеха до горьких слёз. Все они занимали особенное место в жизни Лисы. Лили заставляла тихо восхищаться собой, улыбаться её детской наивности, лёгкости характера и смешливо поднимать брови. Она всегда была маленьким, игривым солнечным зайчиком. Светлая, волшебная, по-детски смешная. Альбус заменял меньшего брата, которого Алиса никогда не имела. Для неё он был исключением из тысячи и одного правила. Заботливый слизеринец, который своей отвагой, самопожертвованием (таким его видела девушка) больше походил на студента факультета Гриффиндор. Девушке нравилось, как он спокойно и толково объяснял ей, что метлу лучше держать под особым углом и лететь будет комфортнее, если всё же ставить ноги на специальную подставку. В такие моменты Лонгботтом называла его «профессором» и звонко смеялась. Она так любила эти редкие матчи, когда можно было встретиться с ним… и с Джеймсом. Старший Поттер всегда был для Лисы отдельным случаем. Шутник и балагур, в которого была влюблена женская половина Хогвартса с третьего курса и заканчивая практикантками. Алисе не удалось стать исключением. Впрочем, она нашла способ скрыть свои нежные чувства к парню, обозначив их отношения, как «лучшие друзья». Тут уж не попишешь. Хотя иногда приходилось держать себя в руках, холодно реагировать на его бесконечных пассий и скрывать свои влажные глаза.
Алиса продолжала стоять в двух шагах от Альбуса с распахнутыми от удивления глазами, когда он спрыгнул с подоконника и через секунду был уже рядом с ней. Он крепко держал руку девушки выше запястья и начал что-то быстро говорить.
- Прости, Лис... Я дурак, я не хотел...
Девушка улыбнулась ему краешками губ, положила сверху его руки, которой он продолжал удерживать её, свою ладонь. Он мог бы и не просить прощения. Зачем? Алиса была настолько привязана к Альбусу, что прощала его в тот же момент, когда он говорил или делал что-то не то. А в этот раз… Она сама перенесла бессонную, полную терзаний и страха ночь. Кто бы знал, что она сегодня наговорила Джо.
- Просто не выспался сегодня. Вот и сам не свой...  Почему ты не на турнире?
Алиса обеспокоенно взглянула в глаза парня. Обычно зелёные, цвета ранней весны радужки сейчас были слегка затуманены. От них уже не веяло ароматом только что распустившихся листочков, ещё молодых и полных жизни. Глаза Альбуса сейчас напоминали цветом оттенок уже сочной и жёсткой травы, какой она бывает в конце мая. Закаленная жарким солнцем и ступнями людей, в мае она становилась тёмно-изумрудной. Такой, какими были сейчас глаза Альбуса.
- Это всё Метка. – Проговорила тихо Лиса. Ей не хотелось говорить об этом, но держать в себе тревогу она больше не могла. – Ты не знаешь… - Девушка запнулась, нерешительно облизнула пересохшие в одно мгновение губы, и пролепетала, - Ты не знаешь, Он вернулся?.. – В коридоре повисла глубокая тишина. Девушка испуганно оглянулась, будто бы опасаясь того, что из-за поворота сейчас кто-то выйдет. Страшный. Беспощадный. Возродившийся. – Ну… ты же… - Ей не хотелось договаривать то, что она собиралась сказать. Сейчас кинуть ему в лицо «Ты – Слизеринец», было бы чем-то сродни кинжалу в сердце. Да, все знали о том, что основу последователей тёмного мага, метка которого сегодня висела над замком, составляли студенты этого факультета. Но Альбус… Если бы Алиса закончила своё предложение, она была бы ничем не лучше Джеймса, который сквозь зубы в порывах ярости шептал своему брату: «Предатель».